Социальные и политические системы, которые строились по одному образу и подобию, порой, воспроизводили ситуации совершенно похожие, до анекдотических совпадений.

Вот, например, в 1931 г. самый известный в то время в СССР журналист Михаил Кольцов (основатель и первый редактор журналов «Огонек» и «Крокодил») написал фельетон под названием «К вопросу о тупоумии». В фельетоне описывался случай, имевший место в селе Ионово-Ежовки, куда районное потребительское общество спустило обычную для тех времен директиву — что заготовливать и в каком количестве. В конце директивы было написано: «Усильте заготовку». В регистратуре директиве присвоили номер 13 530, который поставили после текста директивы. Ответственный кооператор поставил после номера свою подпись: Воробьев.

Дальше Кольцов описывает происходящее так:

«Уполномоченный районного потребительского общества в Ионово-Ежовке расправил телеграфный бланк и звонко до конца прочел уполномоченному райисполкома приказание высшего кооперативного центра.
— «...усильте заготовку 13 530 воробьев». Понял?
— Понял. Только в конце не расслышал. Чего там усилить заготовку?
— Сказано — воробьев.
— Так-так-так-так-так... Ясно. И много их, воробьев, надо заготовить?
— Сказано — тринадцать тысяч пятьсот тридцать штук. Понял?
— Так-так-так-так-так! Ясно, ясно. А подпись чья?
— Подписи нет. Да и к чему подпись? Дело простое: усилить заготовку тринадцати с половиной тысяч воробьев. Придется, дорогой товарищ, это дельце спешно провернуть. Вызывай председателя.»

И понеслось.

«Далее последовало общегражданское собрание всей Ионово-Ежовки. Часть единоличников, вначале сильно встревоженная, узнав, что дело идет только о воробьях, пришла в приподнятое и даже веселое настроение. Один из граждан выразил это даже в виде краткой речи, под легкий смех в зале:
— Чего, чего, а воробьев заготовим. Воробьев нам не жалко.
Смех показался президиуму подозрительным. Председатель собрания наставительно и сурово сказал:
— То-то же!
Дальше работа шла как по маслу. Население подошло к заготовке воробьев поистине как к важнейшей ударной и срочной кампании. Распоряжением местных властей были привлечены к работе не только взрослые, но и школьники и дети.
В целях успешного выполнения контрольного задания заготовка проходила не только днем, но и ночью. При фонарях.

(...) При воробьиных заготовках на селе присутствовали работники из района — прокурор, судья, начальник милиции. Кто поверит, что эти уважаемые лица, нет, не лица, а рожи, сочли заготовку воробьев нормальным делом?.. Нет! Каждый из них мысленно изумлялся балагану с воробьями. Но каждый молчал.»

Ну и так далее. Потом разобрались, конечно, врезали кому надо по партийной линии. Кольцов, кстати, с такими фельетонами дотянул только до 1940 г., а потом сгинул — то ли расстреляли, то ли в лагере умер, неизвестно.

Но я вот сейчас вспоминаю всем известную войну китайцев с воробьями и думаю, может им тоже директиву из Москвы спустили, а те не поняли? Всякое ведь бывает, правда?

URL записи